Катализатор [СИ] - Василий Горъ

позволил О’Лири поверить, что он заставил меня потерять равновесие вместе с контролем положения. Но в эти «шахматы» ирландец играл заметно хуже меня, так что его атака чуть было не закончилась серьезнейшей травмой — я зафиксировал левой рукой правое плечо, а правой ладонью легонько хлопнул по лицу, что при реальном использовании вынесло бы шейные позвонки к чертовой матери.

Представив себе последствия этого варианта завершения комбинации, Дастин полыхнул уважением, сделал шаг назад, поклонился и закосил под бойца муай-тай. Причем не сразу, а секунды через три после демонстрации соответствующей стойки. До конца раунда оставалось больше двух минут, так что я перестроился на тот же стиль и зарубился заметно серьезнее. В смысле, стал принимать тяжеленные удары на защиту, голени и, иногда, на внешние поверхности бедер, заметно серьезнее отбивал корпус и ноги разгоняющемуся «оппоненту» и не позволял себе заводиться. Хотя, признаюсь, хотелось очень и очень сильно. А так как не ускоряться вместе с О’Лири было нереально, последние секунд сорок боя получились настолько жесткими, что не передать словами. Хотя нет, передать: зал ревел от восторга, не замолкая ни на миг! Вот я его и отблагодарил, сразу после гонга изобразив поклоны на четыре стороны света.

Шатун последовал моему примеру и лишь потом, довольно улыбаясь, ушел в свой угол. Садиться не стал — подставил лицо катмэну, прополоскал рот, выслушал монолог одного из тренеров и отрицательно помотал головой. Я мысленно усмехнулся такому отношению к вполне понятным «наездам» и ответил на реплику Николая Петровича, оценившего возможности ирландца в ударке:

— Согласен — Вспышка ему пока не по зубам. Само собой, конкретно в какиэ-кумите. Зато Мориса Буске и Садио Нганну он бы, скорее всего, завалил.

— Нэ факт! — возразил Али Мавлетович. — Прэждэ, чэм дэлат уиуоды, нада пасматрэт, что он пакажэт в борбэ.

Грегор начал было делиться с нами разведданными о мастерах БЖЖ, под началом которых тренировался О’Лири, но время отдыха «неожиданно» истекло, и рефери требовательным жестом прервал нашу беседу…

…На первых мгновениях второго раунда Дастин дал понять, что хотел бы порубиться по правилам бокса, и я подыграл. Благо, работал с Тимуром практически каждый день и научился переключаться в требуемый режим, что называется, с полпинка. Ну, что я могу сказать о навыках ирландца в этом конкретном виде боевых искусств? С Антонио Бланко

он бы гарантированно не справился. Зато с Эстебаном Гальего, Брайаном Пирсом и Йелле ван дер Валлом, то есть, десятым, девятым и одиннадцатым номерами нынешнего рейтинга WBO, вне всякого сомнения, работал бы на равных. Кстати, о том, что в боксе он мне не соперник, Шатун врубился достаточно быстро, но менять стиль не спешил — наращивал темп до тех пор, пока не уперся в свой потолок. Потом очередной раз разорвал дистанцию, пару секунд постоял в стойке борца и почти без «прелюдий» полез в грепплинг.

Эта часть боя, занявшая всю вторую половину раунда, получилась на удивление интересной и сложной — первая же попытка заблокировать проход в ноги перетекла в безумную феерию из молниеносных смен положений, перекатов, попыток выйти на удержания, болевые, удушения и броски, щедро замешанные на акробатических трюках! Дури в ирландце, показавшим вес всего на полтора килограмма меньше моего, было предостаточно, в гибкости и умении выкручиваться нестандартными способами из стандартных положений я ему, пожалуй, уступал, а в опыте ведения подобных схваток, вроде бы, шел ноздря в ноздрю. Так что вовсю пользовался реакцией, подаренной мутацией, и ни на миг не расслаблялся. В результате следующие три минуты заставили неслабо поднапрячься и субъективно растянулись в целую вечность, а гонг прозвучал абсолютно неожиданно.

Кстати, после того, как мы «расцепились» и поднялись на ноги, О’Лири полыхнул очень «ярким» сочетанием уважения и удивления, после чего нашел взглядом моих тренеров и сложился в поясном поклоне. Я в том же стиле похвалил его наставников, вернулся в свой угол и следующие секунд двадцать выслушивал восторженные комментарии Грейси. А перед тем, как подняться с табурета, закосил под оракула:

— Чувствую, сейчас он начнет удивлять…

И не ошибся — перед тем, как ринуться в бой, Дастин предупредил, что начинает работать в полную силу, и добавил к уже продемонстрированным навыкам ударки элементы капоэйры, савата, силата, арниса и айкидо. Причем не «фрагментарно», а увязывая все вышеперечисленное в более чем логичные и крайне неожиданные боевые комбинации. Результат неслабо напряг: я приспосабливался к атакам из «невозможных» положений порядка полутора минут и за это время пропустил раза в три больше ударов, чем в двух предыдущих раундах! Впрочем, больше всего доставала акробатика: все шесть бросков, которые я умудрился провести за это время, закончились переводом Шатуна не на канвас, а в положение, просто созданное для продолжения атаки! Поэтому для того, чтобы закончить бой согласно щедро розданным инсайдам, потребовалось взвинтить скорость до уровня, который все еще можно было объяснить, и начать вкладывать в удары процентов семьдесят имеющейся дури. Кстати, вторая составляющая сработала далеко не сразу — Шатун был набит более чем хорошо, и для того, чтобы «подготовить» его к проигрышу, пришлось добавлять к используемому арсеналу «фишки» из «другой оперы», то есть, бить по бицепсам разгибающихся рук, связкам над коленными суставами, икроножным мышцам и, конечно же, по многострадальной печени. Тем не менее, он держался до середины пятой минуты последнего раунда. А потом зевнул одну из моих коронок и «ушел» в бросок прогибом. Пробитые мышцы рук не позволили перевести падение на канвас в «колесо», и я этим воспользовался, довольно замороченной последовательностью перемещений «выложив» ирландца в нужное положение. Да, он пробовал изобразить змею и выкрутиться из очередного захвата, но еще один удар по печени прервал этот процесс на десятую долю секунды, а потом стало поздно — я успел забрать левой рукой шею, завести правую под мышку и вцепиться пальцами в свой левый бицепс. Затем подбил созданным «замком» правый локоть, упиравшийся в канвас, перекатился вместе с О’Лири через спину на правый бок, и поймал беднягу на «анаконду».

То, что вырваться не удастся, он понял еще до того, как я подтянул к себе его «верхнюю» ногу, но героически боролся «на зрителя» до тех пор, пока не почувствовал, что захват вот-вот затянется намертво. И постучал по моему предплечью под дикий рев беснующихся фанатов. А когда я расцепил руки, перевернулся на спину, посмотрел в объектив камеры дрона, спикировавшего к нам из-под далекого потолка, и вымученно улыбнулся:

— Чувствую себя хорошо отбитым куском мяса, понимаю, что Чуме пока не соперник, но хочу еще…